|
|
||
Сцены роковой жизни. Зимы не будет.
Эта публикация — стенограмма npямого эфира из петербургской
студии “Радио Рокс”, открывающая серию “Сцены роковой жизни”.
Женя Глюкк: Вы слушаете "Радио Роке" на волне 102 FM. С вами программа "Русский Рок" и та самая Женя Глюкк. Здравствуйте. Сегодня в гостях...
Владимир Волков: Приятный во всех отношениях Леня Фёдоров.
Леонид Фёдоров: Невыносимый Вова Волков.
Святослав Курашов: А я — непроснувшийся Курашов. Хочу кофе.
Фёдоров и Волков нагло хрюкают.
Глюкк: Таким образом здесь присутствует ВОЛКОВДУЭТ + маэстро Фёдоров. Леня, насколько я понимаю, ваша компания с ВОЛКОВТРИО обладает огромной продуктивной активностью, вы все время пишете что-то новое. Не следует ли из этого, что npoцесс творчества бесконечен?
Фёдоров: Вы сами все и рассказали.
Глюкк: А как все началось?
Фёдоров: Все это происки Бурлаки.
Глюкк: Но ведь ваша новая программа не случайна?
Фёдоров: А все на свете не случайно. Вы что имеете в виду?
Глюкк: Вы всегда стремились к более сложному звуку. К некоторой приджазованности.
Фёдоров: Мы?
Глюкк: Да, вы. ВОЛКОВТРИО — само собой...
ВОЛКОВДУЭТ оскорбленно молчит.
Глюкк: Да и вам, Леонид, свойственно было скорее усложнять партии в сторону интервально-секундного звучания, нежели "попсовать".
Волков: Все это неправда. Мы вообще джаз не играем. Нас джазовые музыканты ненавидят.
Фёдоров: Мы играем тяжелый рок!
Глюнн: Спасибо. Кто занимается аранжировками?
Курашов (проснулся): Кем?
Фёдоров: Макаревич. Вообще все делает Макаревич.
Курашов: Да нет, мы берем и играем. А как там кто что делает — пусть критики думают. Это долго объяснять.
Глюкк: Все рождается путем импровизации? Володя, вы часто играете всееозможные джемы. В чем состоит самая большая опасность для музыканта, играющего джем?
Волков: Смотря что считать джемом. Когда собираются музыканты после концерта и начинают все вместе дергать за струны — в таких джемах я не участвую. Если же джем — это игра с людьми, которых я знаю, чей музыкальный язык мне понятен — да! И опасности нет никакой.
Глюкк: Что на вас влияет? Погода? Время года? Быть может, холод стимулирует творчество?
Фёдоров: Я бы сказал — наоборот. Творчество стимулирует холод.
Волков и Курашов смотрят на Фёдорова.
Глюкк: Но зимы...
Фёдоров: ...не будет. Это мы и пытаемся доказать.
Радиослушатель: Здравствуйте! Очень интересуюсь творчеством группы АУКЦЫОН. Хотелось бы достать как можно больше видеоматериалов...
Фёдоров (в раздумье): Говорят, его много, видео. Какие-то клипы... Это Гаркуша знает. У меня нет видеомагнитофона. Я видео не видел. Надо у Гаркуши спросить.
Еще один радиослушатель: Леонид, ваши пути с Олегом Гаркушей не разойдутся?
Фёдоров: А они вообще когда-нибудь сходились? У меня свой путь, у Олега свой. Мы дополняем друг друга, очень хорошо друг друга знаем. Я даже вопроса не понимаю.
Еще один радиослушатель: Долго ли вы планируете выступать вместе?
Фёдоров: Я никогда не думал об этом. Скоро у нас концерт...
Глюкк: Кстати, Гаркуша говорил, что частенько, играя на концертах, вы рвете струны, и тогда он читает свои стихи...
Фёдоров: Ему нравится читать стихи, поэтому я рву струны. Специально.
Глюкк: Так вы альтруист?
Фёдоров: Нет, я ленивый.
Глюкк: На каком минимальном количестве струн вам приходилось играть?
Фёдоров: На трех... На двух...
Глюкк: Как Паганини.
Фёдоров: Паганини на одной играл.
Глюкк: Это сказка. На самом деле он играл на двух.
Фёдоров: Ну, и я сказка, что на двух. На самом деле — на трех.
Радиослушатель: Вы тут говорили о тяжелом роке. Леня, у вас были планы сделать
совместный проект с Андреем Машинным...Курашов: И с Макаревичем.
Фёдоров: Это мечта. Конкретного пока ничего не происходит. Все должно возникать само собой.
Курашов (допив кофе): Жизнь уникальна.
Глюкк: Леня, вы обладаете уникальным тембром голоса, он имеет окраску не столько смысловую, сколько инструментальную.
Фёдоров: Благодарю, конечно. Но в таком случае голос наших политиков — тоже музыкальный инструмент.
Глюкк: Как живопись, которую можно слышать...
Волков и Курашов (издалека): А у нас видео нет.
Глюкк: Почему? Нет желания или средства не позволяют?
Фёдоров: Они уродливые, в кадре плохо смотрятся. На сцене они загримированы, не так заметно. А когда на видео!..
Курашов: И мы, когда играем, все время башками трясем, в кадр не попадаем.
Глюкк: Володя, Андрей Белый однажды сравнил валторну с Мадонной Рафаэля... С чем, по-вашему, можно сравнить контрабас?
Волков: Вы сказали про валторну, а я отчего-то сразу вспомнил Аркадия Шилклопера и альпийский рог — инструмент, на котором он играет. Это спутало мои мысли, и ни о чем другом я думать не могу... Один великий человек, написавший книжку про контрабас, сравнивал контрабас с гермафродитом. Очень точное сравнение.
Глюкк: Аркадий Шилклопер упоминал как-то о своей неприверженности ни к одному стилю, о любви к музыке в целом и о возможности и желании сотрудничать в том числе и с рок-музыкантами.
Волков: Что он и доказал, играя с АЛИСОЙ. Я с ним полностью согласен. Вопрос вкуса — кому что нравится. ВОЛКОВТРИО играет с Фёдоровым, и нам всем это нравится...
Глюкк: Леня, о вас говорят как о человеке эмоциональном. Насколько эмоции управляют вами? Или вы ими?
Фёдоров: Мной управляют чужие эмоции.
Глюкк: Большое спасибо за вашу мажорную откровенность. Желаю вашему коллективу счастья и благополучия.
Волков кидает в Фёдорова бумажным шариком.
Фёдоров (кричит): Они бьют меня! Я всем хочу сказать! Они все время бьют меня! Поэтому я с ними играю!
Волков и Курашов молча встают и покидают студию. Фёдоров, жестикулируя, идет за ними.
Журнал "FUZZ", № 3, 2000
