БЕЗ СЕМЬИ
Леонид Фёдоров никому не товарищ

Максим СЕМЕЛЯК

В романе Дугласа Коупленда “Поколение Икс” героиня вдруг задается вопросом: что делает человек, когда остается один в пустыне; на что его хватает в принципе? Мастурбирует? Раздевается догола? Фотографируется “Поляроидом”? Как ни посмотри, все интересно.
Что делает русский рокмен, оставшись один-одинешенек на рандеву со станком с неизвестным количеством струн — не менее занимательно. Борис Гребенщиков изображает Окуджаву. Егор Летов просто хранит драйв, равный электричеству. Константин Кинчев поет про голубого банщика. Роман Неумоев подводит православные итоги. Макаревич дает что-то совсем несусветное — не то Круга пополам с Никитиным, не то Грушина вместе с Никольским. (Интересно, каков в этом деле Лагутенко?)
Фёдоров им всем не товарищ. Русская рок-н-ролльная сетка “голос-гитара” предполагает поющего поэта. Здесь же все по-другому — Фёдоров поет не свои тексты, и, возможно, оттого он менее прочих раздражает и более других восхищает.
Ранее полагали: “Аукцыон” — это “Птица”. С недавних пор думают — “Аукцыона” вовсе нет, новые песни страшные, какая-то тьма с вариациями. Сольные концерты — хорошее противоядие от любых убеждений. Вроде бы — день уже прожит, а с другой стороны — еще не поздно. Вроде как и группа кончилась, и зимы не будет, и даже занесенная в Красную книгу рок-н-ролла “Птица” уже все больше — для пассажиров с детьми. Но когда веник группы развязан, тончайший из его прутиков — голос Фёдорова — становится особенно ломким, нежным и подлежащим обороне (включая “Гражданскую”, номера которой Л.Ф. иногда перепевает). И делается как-то не до того — есть группа или нет, старые песни или новые, хорошо, плохо, сено или солома. Когда Фёдоров один — сам себе и небо, и луна, и заведующий всем — он чистый раскат чистейших импровизаций. Фёдоров — маленький солдат, Антоша Рыбкин, нехитрый скарб которого — пригоршня саднящих пепельных аккордов да олимпийское беспокойство голоса. Песни не совсем, не только его — отсюда извечный шаловливый, чуть кокетливый эффект новизны, неловкости, прелести. Которого не в состоянии достичь ни один поющий поэт, будь он хоть трижды проклятым. И за которым, собственно, и стоит приходить на федоровские сольники.
А в остальном — философия Леонида Фёдорова все оставляет на своих местах.
Почти по Кустурице — у этой истории либо вообще нет конца, либо он — хэппи. Начало в 22.00.

22 января. Сольный концерт Леонида Фёдорова. Проект О. Г. И.: метро “Чистые пруды”, Потаповский переулок, 8/12, строение 2.

* * *

Избранные места из переписки Леонида Фёдорова с поклонниками его таланта

“Здравствуйте, Леонид! Скажите, пожалуйста, — на х... все? Спасибо.
Здравствуйте! На здоровье, на радость и на счастье.

“Леонид! Мой вопрос будет краток... Скажите как вы относитесь к идее создания нового проекта с кем-то неизвестным никому и нигде... Например со мной:)))))”
Отлично! Состоялось! Никому, нигде, ничего.

“Скажите, Фёдоров, а Вы играете в преферанс?”
Нет.

“ЛЁНЯ! От музики каких музыкантов, исполнители группы Аукцион больше всего балдеют?”
Музыканты группы Аукцыон балдеют от любой музыки, даже от плохой.

“Лёня, какая у Вас любимая книга?"
Про Незнайку.

“ГДЕ и КОГДА Вы хотите умереть? Спасибо.”
Где угодно, когда угодно. Пожалуйста, к Вашим услугам.

“ЧТО ВАМ ДОРОЖЕ ВСЕГО НА СВЕТЕ?”
Честь моей жены.

“Что ВАМ дают ваши концерты?”
Скорее берут, чем дают.

"И охота тебе отвечать на всякие дурацкие вопросы? (тоже вопрос)”.
Неохота.

“Леонид, ты счастлив?”
Бывает.

Взято с официального сайга группы “Аукцыон” (www.auktyon.ru). Печатается с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Газета "Известия", 21 января 2000 года

[Назад]