Сергей Князев
(с официального сервера группы "АукцЫон" - www.auktyon.ru)

Дмитрий Озерский: "Основная задача рок-поэзии -
не мешать музыке"

Когда говорят об "Аукцыоне", вспоминают прежде всего колоритного шоумэна Олега Гаркушу и/или вокалиста и автора музыки Леонида Фёдорова. Кто спорит, их заслуга в успехе группы, конечно, значительна и бесспорна. Однако вряд ли кто сегодня будет возражать, что художественную ценность песням "Аукцыона" придают далеко не в последнюю очередь и тексты, которые для группы пишет главным образом Дмитрий Озерский. Слова песен "Аукцыона" удивительно точно соответствуют мелодии и - если угодно - самому духу музыки группы. Это как раз тот случай, когда "из песни слова не выкинешь". Трудно представить, что у этих песен могут быть какие-то другие тексты. Когда Алексей Кортнев ("Несчастный случай") утверждает, что лучшая группа России - "Аукцыон", он вероятно, имеет ввиду этот уникальный синтез музыки и слов - слов, которые сочиняет Дмитрий Озерский.

- Дмитрий, как долго вы пишете тексты для "Аукцыона"?

- Думаю, лет пятнадцать, наверное. В принципе, я писал для группы с самого ее создания. Поначалу, правда, я писал не так много, как в последующие годы. На первых порах немало текстов приносил Олег (Гаркуша. - С.К.). По тем времена особо не задумывались, где брать тексты. Много чего брали из газет, из сборников. Приносили даже самые посторонние какие-то вещи, которые ребята откуда-то вытащили. Так, довольно известная в свое время песня "Когда рабочие встают" была написана на стихи, которые кто-то из группы обнаружил в газете, в обычной советской газете. Сейчас уже и не вспомнить: где, когда, кто… По большому счету кроме как для группы, я больше ничего и не писал никогда: ни стихов, ни прозы.

- Всегда ли группа принимала Ваши тексты? Бывали ситуации, когда песни на какой-то определенный текст не получалось?

- Дело в том, что у группы существует руководитель - Леонид Фёдоров, и что пойдет, а что не пойдет, решает практически единолично он. К тому же у нас довольно своеобразная манера написания текстов, вернее не столько своеобразная, сколько нетрадиционная для музыкантов, рок-музыкантов, - наших во всяком случае. Тексты изготавливаются по принципу либретто - уже на готовую музыку. Поэтому такой ситуации, что я приношу тексты и говорю, мол, хорошо бы их куда-нибудь пристроить - такого не бывает. Таких ситуаций не возникало. Наоборот - сначала возникает какая-то музыкальная тема. Мы практически все время пишем музыку вместе, ориентируясь на определенную мелодию, на определенного исполнителя. Во время работы, правда, музыкальная тема может несколько раз видоизменяться.

- Вы говорите, что, как правило, тексты вы сочиняете под готовую музыку, подлаживаясь под нее. У вас есть какие-то авторские амбиции? Бывает ли, что вы отстаиваете свой текст, который, по-вашему, должен звучать так, а не иначе?

- Конечно. И это возникает чем дальше, тем больше. В последних альбомах особенно. Я не могу остановиться до тех пор, пока не доволен. С другой стороны, если я удовлетворен тем, что получилось, я уже над текстом работать не могу, как бы это от меня не требовали.

- Есть ли какое-то противоречие между вашим развитием как автора текста и развитием Фёдорова как автора музыки?

- Ну, естественно в чем-то стыкуемся, в чем-то нет. Раньше было больше точек соприкосновения - по молодости общего всегда много, но сейчас все тоже решаемо. Все равно двигаемся по большому счету в одну сторону. Нормально. Противоречия чаще всего возникают из-за того, что я считаю: готово. Он - нет. И наоборот.

- Какова технология написания текста под определенную мелодию?

- Сначала подбираются определенные ключевые слова. Фёдоров сидит, поигрывает, что-то напевает. Я сижу, подбираю слова. Ну, или словосочетание, какую-то конструкцию. Если оно в эту музыку "попадает", подбираю дальше: пробую, предлагаю: попробуй это, попробуй то. Мне важно, чтоб слово соответствовало музыке на звуковом уровне, тогда оно действует, начинает жить. Бывает, что текст пишется сразу. Правда, в последнее время так происходит все реже. Работа над одной песней может длиться месяц, два - по четыре-пять часов в день работы. Бывает, что работаешь над песней, пишешь, пишешь, а от нее неожиданно остается одна строчка, которая изначально была, может, выброшена.

- Часто ли группа вносит какие-то изменения в текст?

- Нет. Группа в изготовлении текста участия практически не принимает. Иногда только какие-то стихи приносит Олег Гаркуша. Но в последнее время это происходит редко. Не стихи редко приносит, а они редко ложатся на музыку. На мелодию, которая уже существует.

- Не могли бы вы описать работу над песней на каком-либо конкретном примере? Как, например, писалась "Тоска", которую на концертах, кстати, вы почему-то не исполняете?

- Те тексты (имеется в виду альбом "В Багдаде все спокойно". - С.К.) писались проще и совсем по другому. Там не было стремления вообще работать со звуком.

- С каким звуком? С музыкальным? Со словесным?

- Со словесным. Там было просто стихотворение, положенное на музыку. Рифмованные мысли. Какие-то логические конструкции. Причем, довольно тяжелые конструкции. Такие песни не живут долго. Играть их нельзя. Некоторая текстовая заданность ограничивает возможности игры на концерте.

- А мне, например, некоторые песни с "Багдада" очень нравятся и кажутся очень удачными. Да и весь альбом в целом прекрасно композиционно и концептуально выстроен.

- Песни могут казаться сколь угодно удачными. Кому-то нравятся больше, кому-то меньше. Там нет места для того, чтобы играть. Когда слова предопределяют музыкальную конструкцию - нет свободы в игре. Такие песни ты не можешь играть на разных концертах по-разному, в другом настроении, с другими интонациями. Такие песни - которые создаются на уже готовые тексты, не изменяются вместе с их авторами и исполнителями. Ты растешь, изменяешься, они - нет. В "Багдаде" концепция альбома была ясна уже с самого начала. Еще до написания музыки, мы решили, о чем будет альбом, какие будут тексты. Чья это была идея, уже не помню. Моя, наверно. Идея-то у альбома дохленькая: начитались Гофмана, решили перенести это на музыку, экстраполировать, так сказать, на современный материал.

- Вы считаете этот опыт удачным?

- Я считаю любой опыт удачным. Тем более, что все альбомы, даже те, которые мне сейчас, например, нравятся меньше, писались абсолютно искренне. Старые свои альбомы я могу слушать с интересом, они не вызывают отвращения. Другой разговор, что мне уже не интересно все это повторять. Хотя на тот момент - было все это делать интересно.

- "По багдадскому принципу", делались, ведь и другие альбомы…

- Да, в ранних альбомах мысль, словесно оформленная идея, как правило, предшествовала музыке. Примерно так же, как и "Багдад", мы делали альбомы "Вернись в Сорренто", "Дупло".

- Почему именно Хлебников?

- Во-первых, это очень хороший поэт. Во-вторых… Идея была Хвоста. Приехал Хвост, предложил что-то сделать, а делать вторую серию "Чайника вина" Фёдорову не хотелось. Что-нибудь, конечно, получилось бы, и, скорее всего, даже очень хорошо, даже лучше "Чайника Вина", на другом уровне. Но все равно это был бы "Чайник вина"-2. А Хвост сказал, что хочет что-то сделать на стихи Хлебникова.

- Тексты Хлебникова как-то подстраивались под музыку?

- Да, и прежде все это выражалось в том, что они сокращались. Потому что это, как правило, очень длинные стихи - длинные для песен, естественно. Например, "Я Конский череп, я на липе…", "Гзи гзи гзэо…" немного сокращались. "Боги". Тексты менялись, но гуманно. Сильно Хлебникова не корежили.

- В этом альбоме есть несомненная удача, стопроцентное попадание - "Гзи гзи гзэо…".

- Эта удача, это самое стопроцентное попадание как раз и объясняется тем, что стихи легли на музыку, а не музыка сочинялась на стихи. Это была давняя мелодия, для которой не было текста. Надо сказать, что "Гзи гзи гзэо", на мой взгляд - не единственная удачная вещь. Конец альбома, по-моему, очень хороший. "Нега нега", например…

- Как сегодня строится работа над альбомом? Судя по тому, что вы выпустили сингл "Зимы не будет", а продолжением следует, как вы говорите - мини-альбом из пяти песен, то все происходит таким образом - одна, ударная песня, которая потом обрастает мясом. Так ли это?

- Трудно сказать. Как правило, альбом не строится вокруг одной композиции, обычно существуют две-три песни. Причем тексты между собой ничем не связаны. Альбом складывается сам собой. Нам, в принципе, всегда было присуще стремление уйти от какой-то заданности, из пальца высосанной концептуальности. Потому-то мы и стремились класть слова на музыку, а не писать оригинальные тексты.

- Каковы Ваши персональные пристрастия в литературе? Какие авторы повлияли на Вас как создателя текстов?

- С литературой я, в общем, довольно мало знаком. Не могу назвать себя знатоком. Читаю мало. Мне трудно говорить о каких-то любимых авторах, трудно назвать их. Если назвать, например, три книги, прочтя которые, я получил в последнее время наибольшее удовольствие - то это Беккет ("Трилогия"), Эразм Роттердамский ("Похвала Глупости"). Из современных - "Хазарский словарь" Павича, книжка, которую прочел с колоссальным удовольствием. Многократно возникало желание перечитать. Читал какие-то пелевинские вещи, которые тоже понравились. Желания перечитать Пелевина, правда, не возникало: талантливо, конечно, но все ж это одни и те же шутки, повторяемые по несколько раз. Если взять тот же самый "Хазарский словарь" - по прочтении двух третей книги уже знаешь, чем все закончится, но все равно читаешь с неослабевающим интересом. Глубина, мощь книги с течением времени меньше не становится.

- Это проза. А поэзия?

- Трудно сказать. Из того, что нравилось когда-то - Тарковский, Пастернак.

- Хлебников?

- Поэт замечательный, бесспорно. Воздействие его я ощущаю, но вот влияние… Наверно, повлиял как-то, но я не могу сказать, в чем и как. Я никогда не пытался "разложить", "разобрать" тексты - свои ли, чужие - на составляющие. Если Хлебников и повлиял, то не в том смысле, что я пытался писать, как у Хлебникова. На это можно сказать: мол, не беспокойся, как у Хлебникова все равно не получится. Если у меня попадаются какие-то куски, в которых угадывается Хлебников, то это не потому, что я сознательно использовал его находки. Для меня это абсолютно естественный путь, не случайно Хлебников так легко лег на аукцыоновскую музыку.

- Вы следите за тем, как работают другие рок-поэты, авторы текстов в других группах?

- Ну, слушаю, конечно, что-то. Но вообще-то мало. Из того, что наиболее приятно, из того, что слушаю сейчас чаще всего - "Не ждали". Мне нравится их подход к тексту, во-первых, как правило, Сойбельман очень сильно "попадает" своим текстом в музыку, во-вторых, текст не осуществляет какую-то поэтическую функцию, а является органическим продолжением музыки и музыке подчинен. Мне это очень близко.

- Мне кажется, вам должно быть близко то, что делают или, во всяком случае, делали "Два самолета".

- Не могу этого сказать. Что-то здесь есть не то. Так же как и в "Рамамабахарамамбару" "Ногу свело". Что-то неестественное. Просчитанное что-то, слишком рациональное, профессиональное, слишком сделанное, что ли.

- А как сделаны ваши тексты? Можете ли вы показать некоторые приемы их создания? Кое-какие внимательный слушатель заметит без труда: скажем, аллитерация, звукопись, обыгрывание устойчивых словосочетаний, использование в неожиданном контексте всем известных выражений ("Спи, солдат", "Летят журавли" и проч.). Что еще?

- Не знаю, не могу сказать. Никогда особо над этим не задумывался. Не то, чтобы меня это совсем не интересовало. Скорее, я понимаю, как это у меня написано, за счет чего, за счет каких средств, задним числом, когда уже все готово. Я могу сказать лишь о каких-то принципах, что ли, написания текстов. То, чем мы занимаемся, имеет очень мало общего с тем, что традиционно называется поэзией. Не то, чтобы это задумывалось специально и делалось целенаправленно - просто так сложилось. Это попытка уйти от каких-то логических схем, логических структур. Если эти тексты читать - видно, что образы очень слабо связаны между собой. Синтаксис заменяется музыкой. Музыка соединяет слова, которые кажутся бессвязными на бумаге. На той же "Птице", скажем:

еще не поздно день уже прожит
войди прохожий я тебе верю
сдирая кожу входит луна в узкие двери

Картинка, отрывочек, который создает определенное настроение. Но это настроение никак не называется словами, не выражается. Это не есть зарифмованная мысль. Причем слова самые обычные, самые простые. Чем банальней - тем лучше. Лучшая песня получается из самых простых слов. Конечно, это довольно далеко от обычного понимания поэзии. Потому что поэт в моем понимании пытается всегда сказать что-то новое, или хотя бы - по-новому, сказать что-то оригинальное, найти новые слова, новые обороты. А здесь наоборот - здесь попытка составить слова, развернув их несколько другим способом. Если бы я писал традиционные стихи, я бы это делал по-другому. Здесь нет мощной аналитической подпорки, Основная задача у рок-поэзии - не мешать музыке, не мешать той энергии, которая идет в музыке. Скажем, какие-то цветистые обороты по- изъебистей - их просто нельзя употреблять, потому что они начинают перетягивать на себя одеяло. Если слушатель начинает думать: что это он там сказал, что этот оборот значит, как это понимать - все рухнуло. Конечно, к этому мы пришли не сразу. В первых трех альбомах в песнях можно было усмотреть какой-то сюжет, там частенько рассказывалась какая-то история. Но постепенно мы поняли, что это непродуктивно. И уже "Дупло", "Бодун" и особенно "Птица" сделаны так, как я тебе сейчас объяснил. Я не считаю, повторюсь, то, чем я занимаюсь, рок-поэзией, поэзией вообще. Зарифмовать свои мысли, вообще что-либо зарифмовать - не сочти это позерством - для меня не проблема. Для меня нетрудно перейти на стихи и вообще начать разговаривать стихами - с рифмой, правильными размерами - всеми этими делами. Но зачем?

- Мне кажется, что "Аукцыон" в своих текстах проходит путь от конкретного к абстрактному, от сложного к простому (на уровне словоупотребления) и от оптимизма к пессимизму. Чем дальше, тем мрачнее.

- Ну, может быть. Насчет пессимизма - это наверно, характерно для всех живущих. Чем дальше, тем грустнее.

- Познание умножает скорбь?

- Да, наверное. Что же касается простого и сложного, то круг словесный вообще довольно ограничен и невозможно найти более энергетически емкие слова, чем древние, самые простые, всем известные и широко употребительные, такие как день, ночь, тень, свет, огонь и т.д. Думаю, какая-то эволюция текстов "Аукцыона" и заключается в том, что в них становится все меньше логических конструкций, а есть стремление работать главным образом с энергией слова. Слово само несет в себе энергию - на уровне значения, и главным образом - на уровне звука. Музыка эту энергию, если слово в музыку "попадает", высвобождает и приумножает. Не знаю, является ли эта попытка удачной, неудачной, но этот путь мне представляется оптимальным.

[НАЗАД]