Ксения ЁЛКИНА
Ozon.ru, январь
2008 г.
оригинал лежит здесь
-
За последний год Вы выпустили свой собственный альбом "Девушки
поют" и альбом на стихи Введенского
и Хвостенко.
С каким материалом интереснее работать - со своим родным или с чужим?
- Не знаю. Всяко интересно. Хотя с чужим, наверное, все-таки интереснее. Про себя ведь и так все понятно. Озерский, который нам пишет тексты, - он всегда Озерский. А вот чужие читаешь и понимаешь, что чего-то ты тут не понимаешь все равно. Чужие тексты, опять же, сложнее запоминать (смеется).
- За многие годы это первая работа с абсолютно новыми песнями. Не сложно преподносить публике новое, когда она так привыкла к старому?
- Не сложно. С этим альбомом, наоборот, как-то проще, чем с другими. Впервые у нас, например, хорошие отзывы в прессе. Обычно все наоборот. Не помню ни одного альбома "АукцЫона", начиная с "В Багдаде все спокойно", который оценили бы сразу положительно. Ну, разве что друзья и близкие.
- В разные периоды Вы постоянно сотрудничали с разными людьми. Долгое время - с Хвостенко, теперь вот - с Волковым, и уже не первый год. Что нужно вам для плодотворного сотрудничества?
- Общность взглядов, естественно. И на музыку, и на жизнь вообще. Это логично.
- В частности, вам нравится работать с Татьяной Гринденко и Владимиром Мартыновым. Это редкий случай, потому что работать с ними тяжело.
- К сожалению, не так много мы и работали вместе. Они мне нравятся как люди, в первую очередь, хотя они, безусловно, уникальные музыканты высочайшего уровня. Поэтому для меня каждый совместный проект с "OPUS POSTH" - это скорее общение, которое мне помогает жить. Любая беседа с Мартыновым для меня подарок. Людей такого уровня знаний - единицы.
- Они же с Гринденко такие идейные.
- Да, идейные, и это замечательно. Потому что безыдейных вокруг гораздо больше, и с ними, честно говоря, скучно.
- А Вы - тоже идейный?
- Да, любой творческий человек должен быть идейным, иначе зачем тогда вообще что-то делать? Другое дело, что подразумевать под идейностью.
- А что вы под ней подразумеваете? Ленинградский Рок-клуб восьмидесятых?
- Ленинградский рок-клуб дал нашей стране совершенно выдающихся личностей.
- …которые сегодня как один устарели…
- Неправда, я не думаю, что Цой, к примеру, устарел.
- Потому что "вовремя умер", как говорится.
- Да ну, глупость какая! Все мы умираем, кто-то на 20 лет раньше, кто-то на 20 лет позже. И никто не может умереть слишком рано или слишком поздно.
- Ну а могли бы Вы представить Цоя в дне сегодняшнем?
- Не хочу я ничего такого представлять. Вы можете представить себе, какой будет эта чашка через сто лет и будет ли она вообще? Цой - это тот случай, когда, что называется, говорит дух. А если дух говорит, то какая разница, жив человек или умер. Дух-то вечен.
- Я все это к тому, что среди Ваших бывших коллег по ленинградскому Рок-клубу многие пытаются сегодня удержаться на плаву, но у них плохо получается. А вот Вы не стараетесь, но у Вас все получается так, как нужно, и нет ощущения, что Вы пытаетесь воскреснуть из мертвых.
- Я все-таки немного другой. Мне по большому счету не интересно, что происходит с моими песнями, пластинками. Мне интересно их делать. Ведь все время что-то меняется - хотя бы то, что я старею. И мне даже это нравится! Мне нравится заниматься музыкой, искать новое, двигаться вперед. Когда случается застой, мне это не нравится. Интересно открывать в себе вещи, о существовании которых даже не подозревал.
- Во времена, опять же, ленинградского Рок-клуба главным в "АукцЫоне" был Гаркуша, а вы все время были в тени. Вас это не напрягало?
- Нет. Мне было комфортно. Меня даже больше напрягло, когда пришлось из этой тени вылезать.
- В "АукцЫоне" тех времен благодаря Гаркуше было много перформанса, театральности. Вам такой экшн чужд по определению?
- Ну почему же. Театральность есть и во мне тоже. Просто мне интересно все то, что связано с музыкой. А в каком виде - театр, перформанс, кино - это уже без разницы.
- Есть ли какие-то немузыкальные проекты, в которых Вы принимаете участие?
- Ну, например?
- Кино, например.
- Да нет, как-то так получается, что, несмотря на то, что я знаю многих кинематографистов, и даже очень известных, работать с ними мне не очень интересно. И общаться - не очень. Потому что они живут в своем замкнутом мире, который мне скучен. Он, может, и неплох, но не для меня.
- Но Ваши песни нередко появляются в качестве саундтреков в разных фильмах.- Это так. Песня "Зимы не будет" есть, кажется, в пяти разных фильмах. Но, на мой взгляд, песня в итоге оказалась шире, чем любой из этих фильмов. И даже все пять. На мой взгляд, так быть не должно. Когда Тарковский использовал в своем кино музыку Баха, то одно другому было адекватно. Хотя, может, Баха никаким кино не измерить. И все равно кино было такого уровня, что я, честно говоря, понимаю Тарковского. Найти музыканта для такого кино среди ныне живущих не представляется возможным. А тут…
- Однако тот же Мартынов не гнушается саундтреками. Написал же он музыку к фильму "Остров".
- Мартынов - профессиональный композитор. Для него это подработка, халтура, которая ему ничего не стоит. Сел - написал. Для меня же это сложно. Я не профессиональный музыкант. Я не умею думать по сценарию и пишу не головой, а интуитивно. Не от знания, а от озарения, восхищения, если хотите. Восхититься сценарием у меня пока не получалось.
- И все же "АукцЫон" стал культмассовым явлением именно в тот момент, когда ваша "Дорога" прозвучала в фильме "Брат". Для вас это не стало значимым моментом?
- Нет. Я почти не заметил. Да и фильм мне не понравился совершенно.
- Но у вас хотя бы спросили разрешения?
- Конечно. Просто, честно говоря, мне все равно, как гуляют мои песни.
- И на пиратов Вам наплевать?
- Абсолютно.
- Но это же и вопрос денег в том числе.
- А что деньги? Мы зарабатываем концертами. А от тиража в пару тысяч экземпляров много ли мы получим?
- Приходилось ли Вам слышать, как ваши песни поют на лавке под гитару компании подростков?
- Нет, не слышал ни разу. Но мне как-то рассказывали, что в Питере около университета сидел мальчик и пел замечательное: "Я сам себе универсам, сам себе сосиски, колбаса". По-моему, гениально.
- Музыканты Вашего уровня известности непременно попадают в какие-то медийные проекты. Выступают на канале "Культура" или снимаются в "Голубом огоньке". Вы за этим делом замечены не были. Неужели не предлагали?
- Предлагали. Я отказывался, отказываюсь и буду отказываться. Мне это не нужно и не интересно. Я не тщеславен. А все, что показывают по телевизору, ужасно, и иметь к этому отношение я не хочу.
- В качестве концертных площадок Вы предпочитаете не большие залы, а маленькие клубы, хотя с легкостью собираете зал МХТ им.Горького.
- Да, маленькая площадка дает мне больше возможностей. На маленькой площадке возможность маневра гораздо больше. Мы же не "Pink Floyd", мы не сможем сделать адекватное звучание. Да и масштаб у нас не тот. Хотя "Pink Floyd" тоже обмельчал по сравнению с тем, что было.
- А кто не обмельчал?
- Такого уровня музыкантов сейчас нет. Да они и не нужны. Сейчас просто другое время, другая эпоха. Время медийного пространства, компьютеров, Интернета. Раньше "Pink Floyd" был способом контакта. А сейчас контакт налажен. Музыка сегодня - это приложение к чему-то. Зачем нужен "Pink Floyd", если есть мобильный телефон?
- Это и есть тот самый "конец времени композиторов", о котором писал Мартынов?
- Мартынов как раз писал о временах "Pink Floyd". Он писал о том, что композиторов больше нет, есть исполнители. Менестрели стали властителями дум. Если бы не было Ростроповича, никто не узнал бы о существовании Шнитке.
- А Вы - исполнитель или композитор?
- Судя по всему, я - как раз менестрель.
