Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ,
журнал
"TimeOut", №12, 18 марта 2005 г.
размещено с разрешения автора
2
апреля самый независимый музыкант страны Леонид Федоров и его неизменный
партнер контрабасист Владимир Волков выступят в ЦДХ, где пройдет
презентация их нового альбома «Таял». Это
сочинение радикальнее всех прежних, однако на концерте пугающий
эффект пластинки будет заметно смягчен.
ЛЕОНИД ФЕДОРОВ, которого вся мыслящая Россия полюбила
еще за старые, теперь уже классические альбомы «АукцЫона» («Как
я стал предателем», «Бодун», «Птица»), в последние годы пошел по
пути, закономерному для всякого значительного автора. Истинный гений
вообще отличается от обычного талантливого гражданина тем, что в
какой-то момент ему становятся невыносимы рамки прежнего, всеми
любимого репертувопреки недоумевающей публике, жадно требующей «старое
давай!», он идет вперед, в несусветные дали, и дарит нас тем, что
мы, убогие, далеко не всегда готовы оценить. Вот теперь и Федоров,
имевший тысячу возможностей успокоиться после песен «Дорога» и «Осколки»,
бросает к псам рок-музыку и записывает сольные пластинки, одна другой
причудливей и страньше.
Его новый альбом «Таял» заметно превосходит все предыдущие по части
эстетического радикализма. Если раньше Федоров записывал преимущественно
ломанокустические вещи «под гитару» (прочие инструментальные включения
носили эпизодический, подчиненный хактер), то теперь, хотя пластинка
и подсана камерным дуэтом (партнер — контрабасист Владимир Волков),
в рельности на диске всего две сколько-нибудь традиционные «песни»,
а вот все прочее… все прочее в высшей степени непривычно — берегитесь.
Препарированные фрагменты из сочинений композитора Мартынова, Малер,
кусочки Высоцкого и блюза Альберта Кинга, группа Queen, стихи Анри
Волохонского (читает сам автор), домотканоустрающий трип-хоп, там
и сям неспроста возникающие хоры и струнные, с хитрецой спотыкающийся
вальс, с первой ноты узнаваемый аккордеон Сергея Щуракова («Аквариум»,
«Вермишель–Оркестр») и даже латинский гимн XIV столетия в честь
Франциска Ассизского. Все эти несочетаемые, казалось, «звукоизвлечения»
Федоров заботливо собирает воедино, сэмплирует, как будто случайно
и спонтанно накладывает друг на друга в маленькой домашней студии.
От прослушивания целого альбома этих «удивительных редкостей и красот»
остается только одно — блаженство. Дело, наверное, в том, что этот
совсем уже не похожий на солиста рокгруппы человек сам по себе настолько
музыкален, что ему не нужно больше петь какие-то куплеты и припевы:
возьмет несколько нот, переплетет их самыми невообразимыми цитатами,
пошепчет в микрофон — и достаточно. Сидишь зачарованный. «Балдеешь?
Балдеешь!» — как в подобных случаях резонно замечал Мамонов.
Прибавим к этому, что две «нормальные» песни, вошедшие в новый альбом,
хороши до крайности, несмотря даже на то, что продюсерские ухищрения
Федорова преобразили их до полной неузнаваемости по отношению к
изначальному концертному варианту. «Холода», томительно-затягивающая,
скорбная, почти похоронная вещица о неизбежной связи любви и погодных
неприятностей, буквально выворачивает наизнанку доверчивого слушателя.
Вторая, «Летел и таял», еще страшнее. «Завтра я еще не умру, но
кто его знает…» — Леонид Федоров ухитряется произносить такое без
всякого декадентского выверта, так, что слушаешь и понимаешь: смерть
и вправду близко.
Другое дело, что консервативно балдеющий слушатель зачастую не готов
к тем суровым обработкам, коим эти вещи подвергаются на альбоме.
Публике хочется слушать песню под гитару, увеселительно дрыгать
ногой в такт каждому второму аккорду и не пугаться вылезающих невесть
откуда шумов. На презентации пластинки в ЦДХ публика своего дождется:
никаких электронных излишеств там не предвидится, Федоров и Волков
будут упвлять нашими страхами сугубо в акустике, можно сказать —
в аскезе.
